ЧЕСТНОЕ СЛОВО.

 Мы с Севкой  любим море. И загорать тоже.  И купаться, брызгаться, нырять - ничего лучше, по-моему, на свете нет! Ну,  и крабов там ловить, мидии. Нарвем их  и на дикий берег сразу бежим жарить. Там у нас и противень есть, в кустах шиповника запрятанный. Если не знать, ни за что не найти. Честное слово! А краба мы пока только одного поймали. Ну, не то, чтобы мы, а нам помогли. Папа какого-то мальчика нам помог. Поймал и подарил. Улыбался еще чему-то. А зубы белые-белые! Хороший человек!

Так  вот. Пошли мы с Севкой на море. А на нашем месте стоят какие-то. Девчонка  худющая, а скачет, как горный баран, прыгает и прыгает, и пищит еще:

- Папа, мама, я чайка, я чайка!

Аж противно смотреть! Ну, и родители этой «чайки» тоже, значит, там же. Расселись на наших камнях, как у себя дома, и довольные-довольные. Мы стоим, смотрим на них жуткими глазами... Если бы на меня кто-нибудь так смотрел, я бы, наверное, сразу умер, честное слово! А у этих, видно, кожа, что булыжник. Мы им и сказали:

- Убирайтесь отсюда, это наше место!

Ну, не сказали - скорей, прошептали. А сами пошли чуть подальше, там тоже хорошее место есть. Не такое, конечно, как наше, но тоже ничего. Скинули мы, значит, майки - и в море. Мы в шортах купаемся. А зачем таскать с собой какие-то лишние вещи, когда можно их с собой не таскать? Понырял, вылез из воды, и еще какое-то время не жарко. Шорты-то мокрые! Даже полотенце с собой не берем - лишний груз. И практическая польза есть: маме стирать не надо. Эх, я бы и спал в шортах, но мне не разрешают. Честное слово!

Ну, сидим мы, значит, на камушках, и такое настроение появилось - ужас просто! У меня такое часто бывает: нету, нету, а потом вдруг - бац! У Севки тоже.  Он мне и говорит:

-  Представляешь, Шурик, найти бы сейчас пиратские сокровища! Брильянты, рубины, алмазы, монеты золотые, серебряные, железные, оружие там старое...

- Ага, - говорю - Или магическую таблетку. Съел ее, и ты самый сильный человек в мире! А никто этого не знает. Приходишь на соревнование и говоришь: « Я здесь, чтобы показать, что у нас самые здоровые люди на свете».  Все засмеются, пальцами начнут показывать. А ты их всех - раз! - и одной рукой поднял, да  еще и подбрасывать начал! Испугаются тогда они, старики, женщины и дети заплачут от страха, а ты их опустишь и скажешь: «Ладно, реветь-то. Показывайте, кого здесь победить».

А Севка кивает и говорит: « А представляешь, найти такую штуку с кнопкой. Нажать на кнопочку , и время - хлоп, и остановилось! Забежал в магазин водички там, мороженого набрал и тикать! Отбежал подальше, снова нажал, и опять все в порядке. А?!»

Это он про такую машинку, чтоб, когда она работает, все люди, звери и машины там замирали, а ты нет. Я тоже раньше о такой мечтал.

Тут Севка совсем разошелся:

-  А изобрести бы такой аппарат, чтоб мысли читать! Приходишь на урок к нашей математичке, а она тебе: « Сколько будет тридцать пять плюс тридцать пять?». А сама думает: «Семьдесят». И ты тоже ей: «Семьдесят». А она в обморок!

Ай  да Севка! В обморок! Скажет тоже! Объяснил я ему, что в обморок падают только, если рядом крысы и змеи есть, и говорю:

- Откроем сезон охоты на волков?

Это мы в фильме каком-то услышали и теперь все время друг другу так говорим. Хорошо звучит. Красиво!

Тут эта тетенька, что на нашем месте развалилась, как закричит, как завоет, что пожарная машина:

- А-а-анечка-а-а! А-а-анюта-а-а! Ты где-е-е!

Мы от неожиданности даже подпрыгнули, честное слово! А потом осмотрелись и действительно, нет этой «чайки». Мама бегает, кричит, а ее нигде нет.

Была, и как сквозь землю провалилась! Бывает же такое! И тут этот дяденька, папа ее, в воду ка-ак прыгнет! Хорошо прыгнул, прямо с места, и вошел хорошо! Потом вынырнул,

воздуха набрал и опять нырнул. А меня Севка за руку дергает, осторожно так, прямо не похоже на него. Я как глянул на него - сразу все понял. Он серый, дрожащий какой-то и на воду показывает. И мы с ним, не сговариваясь, в море - бац! Прыгнули не хуже того папы, честное слово! И давай нырять. Не зря все лето открывали «сезон охоты». Под водой

Плавать научились, будь здоров! Тут Севка меня опять дергает, прямо под водой, но не так, как в прошлый раз, а резко, настойчиво. Тянет куда-то. И я ее увидел. Ну, не то, чтобы ее именно, а заметил такое белое пятно, но понял, что это она. Схватили мы эту девчонку - и на поверхность. Тут

папа ее подплыл, аж вырвал из рук и на берег с ней понесся. Выскочил, за ноги схватил и давай трясти. Так сильно тряс, я думал даже, у нее голова сейчас оторвется. Но она вдруг закашлялась, и у нее изо рта вода потекла. Тетенька заплакала, обняла эту «чайку» и давай причитать:

- Девочка ты моя! Сокровище мое ненаглядное. Ни за что не отдам тебя!

Даже как-то неловко стало, честное слово. А папа просто стоял и смотрел. Потом подошел к нам и  пожал руки. Молча. И мы тоже молчали

Теперь мы с Анютой друзья. Мы ее плавать учим. Она такая смешная, умора! Крыс и змей боится до потери сознания. Что поделать - девчонка!

А когда с моря возвращаемся, она нас к себе затаскивает, а там тетя Люся, ну, мама ее, мороженым и сладкой водой угощает: ешь, пей, не хочу! И пирогами с чаем. А папа у Анюты ученый. Никогда бы не подумал. Я представлял их такими маленькими сгорбленными старичками, а он вон какой - большой, сильный и совсем не старый. И прыгает хорошо. Мы все хотели ему машину, заказать, которая время - хлоп! - намекали, намекали, а он что булыжник. Смотрит на нас как-то странно и улыбается. А зубы белые-белые! Хороший человек. Честное слово!..

 Тимофей Смолин- Виргинский